Разливалася мать пола вода,
Разлилась она, разлелеялась
От Конторщикова широка двора,
От Николаева от подворьица.
Отплывали тут три кораблика:
Первый караблик отплыл с золотом,
Второй .караблик отплыл с серебром,
Третий караблик отплыл с девицей,
Со душой-то он, с душой Машенькой.
Ее маменька выходила же,
На ясен крылец становилася,
Она кричала ей громким голосом:
«Воротись, дитё мое милое!
Позабыла ты золоты ключи
От сундуков ты от дубовыих,
От замков ты от немецкиих».
А ей Машенька отвечала же:
«Не забыла я золоты ключи —
Позабыла я волю девичью,
Позабыла я волю батюшкину,
Позабыла я негу матушкину.
Я сидела бы век во девушках,
Я чесала бы свою головушку,
Заплетала бы русу косыньку,
Я вплетала бы алу ленточку.
Руса косынька осталась недорощена,
Ала ле'нточка осталась недоношена,
Я у тятеньки недорощена,
Я у маменьки недонежена.
Кабы знала я, да кабы ведала —
Не пошла бы я замуж, не подумала».
Разлилась она, разлелеялась
От Конторщикова широка двора,
От Николаева от подворьица.
Отплывали тут три кораблика:
Первый караблик отплыл с золотом,
Второй .караблик отплыл с серебром,
Третий караблик отплыл с девицей,
Со душой-то он, с душой Машенькой.
Ее маменька выходила же,
На ясен крылец становилася,
Она кричала ей громким голосом:
«Воротись, дитё мое милое!
Позабыла ты золоты ключи
От сундуков ты от дубовыих,
От замков ты от немецкиих».
А ей Машенька отвечала же:
«Не забыла я золоты ключи —
Позабыла я волю девичью,
Позабыла я волю батюшкину,
Позабыла я негу матушкину.
Я сидела бы век во девушках,
Я чесала бы свою головушку,
Заплетала бы русу косыньку,
Я вплетала бы алу ленточку.
Руса косынька осталась недорощена,
Ала ле'нточка осталась недоношена,
Я у тятеньки недорощена,
Я у маменьки недонежена.
Кабы знала я, да кабы ведала —
Не пошла бы я замуж, не подумала».